Закон непредвиденных последствий

А ведь общество и, в частности, экономика — это живые организмы, точнее, экосистемы, где все может быть и не столь гармонично, как хотелось бы кому-то, но взаимосвязано и переплетено так, что сам черт ногу сломит. Конечно, время от времени в них приходится вторгаться. Но часто те же люди, которые трепетно относятся к непредвиденным последствиям такого вторжения в окружающую природу, с удалью, достойной 1930-х годов, бросаются "улучшать" человеческое общество, особенно его экономическую жизнь, не задумываясь о непредвиденных последствиях, которые не преминут проявиться.

В наше время доказывать, что вмешательство в природу имеет свою цену, — значит, ломиться в открытую дверь. После историй с завозом кроликов в Австралию, уничтожением воробьев в Китае, засолением почв в Средней Азии, вырубкой лесов в Карпатах и тысяч им подобных никто уже не отваживается "осваивать" природу без экологической экспертизы, а предложения ее "улучшить" звучат, как ересь. Тем временем правительства многих стран объявили негласное социалистическое соревнование "кто больше запретит, поддержит или отрегулирует". При этом очень часто сторонники вмешательства государства во все и вся не задумываются над последствиями или просто замалчивают их. А лоббисты на службе тех, кто выигрывает от такого вмешательства, нещадно эксплуатируют распространенные предрассудки, да и просто элементарное невежество в своих интересах. Из чего же складывается реальная цена практически любого регулирования?

Во-первых, искажаются стимулы, что, как правило, снижает эффективность экономики. Допустим, государство ввело минимальную зарплату, и тот, кто на нее не нарабатывает, остался за бортом. Человек мог бы работать, приносить пользу и ощущать себя достойным членом общества, а оказался бездельником на пособии. Причем, что характерно, не по своей воле, а благодаря медвежьей услуге тех, кто хотел за него порадеть. Исследования подтверждают, что повышение минимальной зарплаты, не основанное на росте экономики, увеличивает бедность. В итоге многие страны вообще отказались от такого инструмента.

Более того, очень часто сторонники вмешательства недоучитывают воздействие стимулов, которые оно создает, — ведь они обычные люди, не всеведущие, не всемогущие и не ясновидящие. Даже если они себя справедливо считают умными и образованными, их интеллектуальный потенциал несопоставим с суммарным интеллектом миллионов, которые, к тому же, активно обмениваются изобретенными уловками. И в итоге нередко начинают себя вести вовсе не так, как было задумано.

Нарицательной стала история с попыткой английской колониальной администрации истребить индийских кобр руками местного населения. Колонизаторы нашли, казалось бы, простой и остроумный способ: назначить вознаграждение за голову каждой змеи. Народ бедный, деньги всем нужны, так что поначалу дело пошло. Но по мере успеха заработки на этом "промысле" стали падать, и тогда хитрые индусы начали… выращивать змей на убой! Осознав, что затея провалилась, англичане отменили вознаграждение. А поскольку убивать животных для местных жителей — грех (или, может быть, в надежде заставить колонизаторов возобновить выплату вознаграждений), змей просто выпустили на волю. В итоге их стало еще больше, чем было, не говоря уже о напрасно потраченных деньгах.

Примерно так же сработали, например, пособия одиноким матерям в США. Наверное, они помогли многим детям, волею судеб оказавшимся без отцов. Но в еще большей степени они породили таких детей: малоимущие (особенно афроамериканцы) превратили пособия в источник дохода. В результате Америка получила поколения неблагополучных подростков, которые не имеют ни нормальной семьи, ни других условий для жизненного старта и пополняют ряды преступников.

Во-вторых, в любой ситуации, где государство выделяет средства или, наоборот, заставляет их тратить, возникает риск коррупции. Причем она, как и любая гниль, имеет свойство распространяться по всей структуре государства. Поэтому чем дальше оно пытается простирать свои руки, тем хуже. Конечно, многое зависит от традиций: что возможно отрегулировать в Скандинавии без фатального роста коррупции, невозможно в Италии или Украине. Но при прочих равных: чем меньше уязвимостей, тем меньше и коррупции. Поэтому при нашем ее уровне актуально не то что расширение регулирования, а наоборот, просто отсечение прогнивших "ветвей" государства. Даже если они теоретически могли бы приносить какую-то пользу, коррупция сводит ее на нет. Именно такой подход в свое время сработал в Грузии.

В-третьих, каждый вид государственной помощи, каждая регуляция, каждый запрет требуют управления и контроля. А его возможности не безграничны (см. "Судьба вертикалей", ZN.UA №25 от 27 июля 2012 г.) и в Украине давно уже многократно превышены. Поэтому не стоит удивляться, что попытки "навести порядок" в тех или иных секторах на самом деле порождают только больше бардака и коррупции.

Наконец, в-четвертых. Откуда уверенность в том, что намеченные меры вообще будут приняты именно в том виде, в котором задумывались? Ведь стоит государству объявить о намерении куда-либо вмешаться, это само по себе открывает ящик Пандоры. Поскольку от любого вмешательства кто-то может выиграть, а кто-то — и проиграть, лоббисты всех затронутых сторон сразу мобилизуются. В результате процесс разработки превращается в состязание их организованности, связей и капиталов. Обычно в таких случаях в проигрыше оказываются потребители как самые многочисленные и потому хуже других организованные. А в выигрыше — отдельные предприятия и хорошо организованные отрасли, часто уже даже не просто старые, а отмирающие ("Последнее прибежище лузеров", ZN.UA № 34 от 28 сентября 2012 г.).

Даже когда государство вроде бы защищает интересы потребителей, не стоит обольщаться: это происходит за их же собственный счет. Например, многие ратуют за установление более строгих стандартов безопасности и качества — чтобы в молоке ни при каких условиях не было пальмового масла, дети не травились краской на игрушках и т.д. На первый взгляд, дело, безусловно, хорошее: надо приструнить зарвавшихся производителей и импортеров, нечего зарабатывать на нашем здоровье! Но все имеет свою цену. Если речь идет просто об обязанности честно указывать на упаковке все ингредиенты читабельным шрифтом, то производителю это не стоит ничего, а государственные расходы минимальны: даже если соответствующие ведомства не особо потратятся на контроль, то конкуренты, СМИ и гражданские организации вряд ли будут сидеть сложа руки — были бы суды, чтобы взыскать с нарушителей ущерб и штраф! А осведомленные потребители сами будут искать на упаковках заветные сертификаты. Конечно, не все из них, а только те, у кого есть финансовая возможность выбирать более безопасный продукт. Остальные же, которые этого себе позволить не могут, вынуждены, увы, выбирать между не очень натуральным продуктом и голодом.

Так и хочется их защитить… Но каким образом? Если сделать стандарт обязательным, запретить не особо полезные продукты, то они даже такого выбора лишатся! Кто-нибудь считал, скольких украинских детей из малообеспеченных семей в свое время спасли от белкового голодания якобы вредные "ножки Буша"? И скольким повезло меньше, когда их запретили завозить? "Зато у нас теперь есть собственное производство курятины!" — скажут некоторые и будут глубоко неправы.

Потому что, с одной стороны, вряд ли благополучие владельцев и даже работников этой уважаемой отрасли стоит лишений и подпорченного здоровья миллионов соотечественников. Как же это, скажут некоторые, наоборот, американские окорочка вредны, вот и ЕС их запрещает? Да, возможно, и не полезны, если сравнивать потребление дешевого "плохого" продукта с таким же количеством дорогого, но "хорошего". Однако такое сравнение актуально только для достаточно богатых — их-то и нужно убедить не гоняться за дешевизной в ущерб здоровью. А у среднего украинца середины 90-х проблема была в другом: как на доллар в день обеспечить хотя бы физиологическую норму питания. Поэтому применительно к той ситуации сравнивать надо было результаты потребления "нехороших" и "хороших" продуктов на одну ту же сумму, которая едва позволяла выжить. Хотя… Вы уверены, что реальной заменой тогда и для этих людей стал действительно более качественный продукт?

С другой стороны, отрасль все равно поднялась бы, только чуть позже, когда кризис отступил и появился спрос на вкусные свежие продукты. В "сухом остатке" эффект "заботы" государства о потребителях таков: бедным стало еще хуже, а богатые стали богаче. Что, впрочем, неудивительно.

Но, возможно, навязывание стандартов может заставить производителей и импортеров заботиться о потребителе за свой счет? Там, где нет конкуренции, — в плановой экономике или естественных монополиях, например, — действительно другого выхода нет. В остальных случаях о качестве заботится рынок. Однако даже в случае со стандартами безопасности, которые большинство боится отдать на волю продавцов, не стоит думать, будто бы государство заставляет раскошеливаться именно бизнес. На самом деле оно заставляет потребителя платить за собственную безопасность, хочет он того или нет. Ведь расходы растут у всех производителей отрасли. И даже если жесткая конкуренция не дает им возможности сразу же переложить их на потребителя, это происходит со временем: снижается прибыльность, а с ней — инвестиции, кто-то вообще выходит из этого бизнеса, конкуренция ослабевает… — и потребитель платит за все. А то и вообще попавший в затруднительное положение производитель сам начинает лоббировать "поддержку" себя любимого, и тогда потребитель платит дважды. Другой вопрос: насколько оправданно заставлять его это делать? Но в такой постановке общество будет решать проблему совсем по-другому, чем когда политики обманывают его обещаниями "защитить и гарантировать", не называя при этом, кто за это заплатит.

Именно с таких позиций нужно подходить к различным запретительно-регуляторным инициативам последнего времени. Нужно ли регулировать цены на автомобильные перевозки, особенно такси? Нет, если мы не хотим, чтобы такси снова стало недоступной роскошью, а люди потеряли возможность добраться до сел! Нужно ли вмешиваться в отношения торговли с поставщиками и вообще регулировать эту отрасль, в частности ограничивая размеры магазинов и их расположение? Нет! Если уж заботиться о конкуренции, то для начала отменить незаконные требования "разрешений на торговлю", прекратить борьбу с МАФами и уличными торговцами и отменить или ослабить все остальные ограничения на торговлю: мы не настолько богаты, чтобы позволить себе монополизацию ради внешнего вида городов. И уж крайне сомнительно выглядит очередная попытка запретить секонд-хэнд, чтобы в который раз дать богатым заработать на бедных. Бороться со злоупотреблениями (контрабандой, неуплатой налогов, антисанитарией и пр.) путем запрета самой деятельности — все равно, что лечить зубную боль гильотиной. Или, например, запрещать такси и маршрутки на том основании, что их водители часто нарушают правила движения.

Легкость, с которой можно прописать в законодательстве ту или иную норму, очень обманчива. На самом деле нет, наверное, ничего более сложного, чем сделать это таким образом, чтобы в конечном счете принести людям больше пользы, чем вреда. Поэтому настоящий государственный деятель, в отличие от лоббиста-популиста, должен быть не просто умным, а мудрым, чтобы осознавать степень ограниченности своих возможностей что-либо "подправить" и использовать их только на самое важное. Ведь есть же дела, в которых государство действительно нечем заменить, по крайней мере, в обозримом будущем…

Владимир Дубровский

Источник: zn.ua