Судебные истории. Хочу вашу квартиру!

Такие дела обычно рассматриваются в течение двух-трех заседаний, не более, а дальше выносится решение, однозначно в пользу законного владельца. Однако этот спор затянулся на долгие годы. Михаил Дзимина встретил Валентину Омельчук в конце 70-х в Киеве. Он тогда работал водителем экскаватора на стройке, она — продавцом в универмаге. Полюбили друг друга, а жить вместе было негде: он жил в общежитии, она снимала угол. Михаил предложил Вале поехать в село, мол, для него, опытного механизатора, работа везде найдется, а на селе легче получить жилье. Приехали в один из колхозов Володарского района, приступили к работе. Председатель колхоза обещал чуть позже дать жилье. Мол, вы работайте, а там посмотрим. На деньги, которые собрали, работая в Киеве, приобрели в селе старую хату — крошечная комнатка с верандой. Но и этому были рады. Один за другим у них родилось трое сыновей. В тесном и сыром доме дети часто болели. Михаил начал просить у председателя колхоза квартиру, ведь колхоз строил жилье для работников, а тот в ответ: «Квартир мало, на всех не хватает, мне нужно сначала специалистов заселить — агрономов, учителей. Сначала им дадим, а потом уже вам». Ждали-ждали Михаил с Валентиной своей очереди, как произошла авария на Чернобыльской АЭС, и в новые колхозные дома заселили эвакуированных из зоны бедствия. В 1988 году терпение семьи лопнуло, Михаил поставил вопрос ребром: «Мы уже здесь девять лет тяжело работаем, а обещанной квартиры все нет. Не дадите жилья, уедем отсюда». Жилья так и не дали, поэтому родители взяли детей, спаковали чемоданы, сели в электричку и поехали в сторону Киева. В электричке Михаил рассказал случайному попутчику их историю. Мужчина посоветовал ехать в Васильковский район, сказал, что в совхозе «Калиновский» ищут трактористов-комбайнеров, поэтому квартиру дадут сразу. Написал на бумажке, как доехать, как зовут директора совхоза... Так Михаил и Валентина со своими детьми оказались в селе Диброва Васильковского района Киевской области. Директор совхоза «Калиновский» радушно принял их на работу, а еще... поженил, потому что до этого они жили в незарегистрированном браке. «Если не распишетесь, жилья не дам», — сказал он. Тогда Михаил наконец надел на палец своей возлюбленной Вали кольцо. Им действительно сразу же выделили двухэтажную трехкомнатную квартиру №4 в совхозном доме. «На самом деле это было одно название, а не квартира. Жить в ней было невозможно: не было ни окон, ни дверей, вода из трубы текла по стене. Но мы все равно были счастливы. Все починили, перевезли вещи, заселились и вышли на работу», — вспоминает Валентина. Наконец-то у семьи появилось заветное жилье. Через несколько лет Михаил тяжело заболел. При обследовании у него обнаружили туберкулез легких, да еще и открытую форму. Врачи рекомендовали руководству совхоза отделить больного от детей, которых тем временем стало больше, в 1992 году в семье родился четвертый сын. «У нас есть две свободные комнаты площадью 38 кв. м на втором этаже в соседнем подъезде, это в квартире №5 — через стенку от вас. Но просто так предоставить их вам мы не можем. Если хотите, выкупите их», — сказали семье в совхозе. 22 января 1992 года исполком сельского совета вынес решение, позволившее Михаилу купить жилье у совхоза. Он внес деньги в кассу совхоза, получив соответствующую квитанцию. Однако расширить свою жилплощадь семья так и не смогла. Комендант дома всячески отказывалась открывать им эту квартиру, требуя то один документ, то другой. Началась бюрократическая волокита. Семья долго не могла оформить надлежащим образом осуществленную сделку купли-продажи, чиновники тянули с предоставлением документов, а Дзимина — отец и мать по очереди лежали по больницам. У Валентины в результате тяжелого физического труда в садовой бригаде обострились давние болезни — последствия перенесенного в детстве полиомиелита. Из больницы она вышла инвалидом второй группы. Произошло это в 1994 году. В том же году семья с позволения совхоза получила право на приватизацию своих квадратных метров — квартиры №4 и части квартиры №5. За это глава семьи обязался отработать в хозяйстве (теперь уже частном, ставшем правопреемником совхоза) 10 лет. Забегая наперед, скажу, что отработал он 11 лет, четыре из которых вообще не получал зарплаты... В 1995 году у Валентининой матери случился инсульт, и она поехала ухаживать за старушкой. Когда приехала, ее ждал неприятный сюрприз: в приватизированные ее семьей верхние комнаты 5-й квартиры комендант дома заселила какую-то женщину с ребенком. Мол, временно. Новую жительницу принадлежащей семье квартиры Михаил обнаружил, вернувшись с работы. Пытался как-то повлиять на ситуацию, показывал ей свидетельство о праве собственности на квартиру, но она отвечала: «Ничего не знаю. Меня сюда директор заселил. Я — новая доярка». К слову, дояркой в совхозе женщина проработала недолго — месяцев девять... Валентина начала ходить по инстанциям, писала заявления, требуя выселить из ее комнат непрошеную гостью. Руководство с/х предприятия, к которому она обратилась, отреагировало весьма неожиданно — отправило в Фастовское БТИ заявление с просьбой... отменить право собственности семьи Дзимина на часть квартиры №5. Как ни странно, БТИ своим распоряжением таки отменило право собственности! Валентина через суд добилась отмены незаконного распоряжения БТИ и возобновила право собственности на две спорные комнаты. Тем не менее, «временная» жительница чужой квартиры и не думала выселяться, она снова вышла замуж и в 1997 году родила еще одного ребенка. Правда, семейная жизнь не сложилась, осталась одна. Ну, кто посмеет выселить из квартиры женщину с двумя детишками, один из которых — младенец? Поэтому Валентина перестала настаивать. Соседка же вела себя скромно, уверяя хозяев, что скоро построит себе дом и съедет с их квартиры. В 1998 году после смерти пожилого жителя первого этажа квартиры №5 многодетной семье Дзимина выделили эту освободившуюся комнату. На нее также было оформлено право собственности. Таким образом, семья получила право собственности на две квартиры — №4 и №5. Отец семьи вылечился от тяжелого недуга. Однако вынужденная жизнь детей рядом с больным отразилась и на их здоровье. В 2000 году диагноз туберкулез легких поставили старшему сыну... В 2008 году Валентина случайно узнала, что соседка пытается через суд приватизировать те две верхние комнаты, в которых проживает благодаря доброте хозяев. Свое право она аргументирует тем, что... живет там уже 13 лет. Ответчиком по делу истица назвала частное с/х предприятие «Калиновское», а не настоящих хозяев квартиры. Валентина побежала в Васильковский горрайонный суд, нашла судью Очкивского, у которого было на рассмотрении дело, показала ему свои документы о праве собственности на спорную квартиру. Судья вроде бы убедился, что квартира принадлежит семье Дзимина, но... вынес решение в пользу истца, то есть дал ей разрешение на приватизацию чужого помещения. В апелляционной инстанции, к счастью, это решение было отменено и направлено на новое рассмотрение. Судья Бабиш из Васильковского горрайонного суда вынес решение, согласно которому спорная квартира принадлежит семье Дзимина, но выселять соседку с детьми до достижения ими совершеннолетия не позволил. Как выяснилось в суде, никаких документов на право вселения в квартиру №5 у женщины не было. Единственный документ, который у нее был, — корешок от ордера на одну комнату площадью 15,2 кв. м в квартире... №2. Именно 2, а не 5. И площадь по ордеру была на 23 кв. м меньше той, которую в конечном итоге она заняла. Именно в квартире №2, оказывается, она с детьми и была прописана все это время. Что же произошло с квартирой №2 и почему она в свое время не захотела в нее вселяться? В той квартире когда-то жила больная женщина, которая умерла. Покойница длительное время лежала, разлагалась, пока кто-то не отреагировал на подозрительный запах. Женщина побоялась, побрезговала въезжать в квартиру, где недавно лежал труп. Сейчас там живет семья, которая раньше занимала смежную кв. №1. Вторую квартиру они получили даже не от директора предприятия, на чьем балансе находится дом, а от председателя сельсовета. Говорят, что чиновник таким образом расплатился с наемным строителем за его услуги. Сейчас женщина пытается через суд доказать, что квартира №5, на которую она претендует, это и есть квартира №2, на которую у нее ордер. Ее наделенные властью защитники из разных инстанций тоже в один голос утверждают, что... нумерация квартир поменялась, в результате чего квартира №2 превратилась в квартиру №5. Может, еще скажут, что двойка — это перевернутая пятерка, поэтому два и пять — это фактически одно и то же? Директор с/х предприятия в разговоре с Валентиной отметил, что вопрос выселения соседки и ее потомков — это личное дело владельцев помещения. «Если бы она жила в квартире №2, я бы давно ее выселил, поскольку она не отработала положенных 10 лет и не имеет права на жилье. А она живет в вашей приватизированной квартире, к которой я не имею никакого отношения. Вы ее не выселяете, так она и дальше будет там жить. Поймите, это ваше дело, не мое»... «Когда я вступил в дело, оно показалось мне обычным: с одной стороны есть правоустанавливающий документ, в котором написано, что семья Дзимина является владельцем определенного объекта недвижимого имущества, с другой — есть люди, которые на это имущество посягают, не имея никаких правовых оснований, — рассказывает адвокат семьи Дзимин Сергей Черевко. — Юридические позиции сторон вроде бы понятны. То, что владельцами спорного жилья является семья Дзимина, доказано документально, то, что на их жилплощади проживают другие люди, тоже доказано: специальной комиссией составлены соответствующие акты, и они сами этого не отрицают. Такие дела обычно рассматриваются в течение двух-трех заседаний, не больше, а потом выносится решение, однозначно в пользу законного владельца. Однако рассмотрение этого спора длилось довольно долго: заседание все время переносили, рассмотрение продлевали, у наших оппонентов появлялись все новые и новые  ходатайства, которые суд удовлетворял... Это вызвало определенную настороженность». Ответчик просил суд удовлетворить ходатайство о проведении судебной строительно-технической экспертизы, которая определила, кто где проживает, какую площадь занимает, нумерацию квартир и так далее. Зачем эта экспертиза была нужна и что она могла бы определить, кроме того, что уже определено и доказано документально, было непонятно. Но суд это ходатайство удовлетворил. Судебный эксперт Киевского научного института судебных экспертиз выехала в село Диброва, посмотрела дом, что-то померила лазерной линейкой и задала простые вопросы сторонам по делу. Удивительным для семьи Дзимина показался тот факт, что в момент когда в дом пришел судебный эксперт, вместе с ним пришел и председатель сельсовета, который выразил свое недовольство намерениями выселить жильцов кв. № 5. Результаты экспертизы пришлось ждать более полугода. За это время эксперту были предоставлены новые документы, в частности технический паспорт на спорное жилье, выписанный на ответчиков. «Каким образом был выписан этот технический паспорт, для меня загадка. Ведь права собственности на эту жилплощадь они не имеют. В реестре недвижимого имущества эта площадь числится за семьей Дзимина», — говорит адвокат. Заключение эксперта, по сути, ничего не прояснило, а еще больше запутало дело. Фраза из заключения о том, что «была путаница с нумерацией квартир» ничего не объясняла и не доказывала. В пользу истца свидетельствовал один из выводов мотивировочной части заключения эксперта о том, что квартира №2 находится на противоположной стороне дома, в зеркальном отражении к квартире №5. То есть  квартира №2 никак не может быть квартирой №5, потому что расположена наоборот. 26 декабря 2013 года судьей Васильковского горрайонного суда Киевской области Корниенко было вынесено решение: Михаилу Дзимине отказали в удовлетворении исковых требований (т. е. в выселении незваных «гостей»). Кроме того, решение суда содержит довольно интересный вывод: «Как видно из решения Васильковского горрайонного суда от 12 октября 2009 года по гражданскому делу №22–1303/2009, за ответчиком по данному делу такой-то и ее сыновьями признано право собственности на квартиру №5»... «Подобное заключение абсолютно не отвечает действительности. Это дело было по иску нашего оппонента. Ей в удовлетворении иска отказано, — рассказывает Сергей Черевко и показывает судебные документы, подтверждающие его слова. — На что смотрел суд, когда устанавливал такие «факты», неизвестно. Но согласно гражданско-процессуальному законодательству Украины, обстоятельства, установленные судебным решением по гражданскому, хозяйственному или административному делу, вступившим в законную силу, не доказываются при рассмотрении других дел, в которых участвуют те же лица или лицо, относительно которого установлены эти обстоятельства. То есть такой ошибочный вывод суда может стать основанием для еще более ошибочного решения при рассмотрении другого дела между теми же сторонами». На решение суда от 26 декабря 2013 года истцом была подана апелляционная жалоба. Апелляционная инстанция даже частично не удовлетворила апелляционную жалобу, не увидев в решении суда первой инстанции нарушения норм материального и процессуального права. Кассационная же инстанция, руководствуясь п.5 ч.4 ст. 328 ГПК Украины, не истребовав материалы судебного дела из суда первой инстанции, вообще отказала в открытии кассационного производства, ссылаясь на то, что оспариваемые решения судов предыдущих инстанций были вынесены без нарушений норм материального и процессуального права. Супруги Дзимина последнее время живут, как на вулкане. Соседка засыпает их судебными исками. Недавно в судебном порядке отменила их право собственности на часть квартиры №5, причем даже не на ту «верхнюю» часть, где живет она со взрослыми уже сыновьями и сожителем, а на «нижнюю», где живет один из сыновей Валентины и Михаила. На юридические услуги семья тратит львиную долю своего семейного бюджета. Суды не прекращаются уже много лет, а в последнее время становятся все интенсивнее — «квартирантка» заняла более агрессивную позицию по отношению к владельцам квартиры. Оно и понятно: ее младшему сыну в феврале 2015 года исполнится 18 лет, то есть никакой суд, никакой орган опеки и попечительства уже не сможет ссылаться на невозможность выселения из квартиры несовершеннолетнего ребенка. Все это дело — неисчерпаемый кладезь примеров нарушения законности, как на ладони, ведь каждый документ кем-то подписан... Стася ЛЕВИЦКАЯ Источник: racurs.ua